Рассудок маньяка - Страница 3

— Да, — не удивился Архипов, словно ожидавший, что его собеседник в конце концов догадается, — у нас произошло страшное преступление. Обычно по вечерам в некоторых отделах задерживаются сотрудники. В одном из отделов осталась молодая сотрудница, недавно перешедшая к нам на работу из другого института, — Архипов тяжело вздохнул, дотронулся до подбородка, потер его указательным пальцем и, как бы решившись, закончил: — Ее нашли убитой. Вот и все.

Он снова снял очки и взглянул на Дронго каким-то рассеянным, детским, беззащитным взглядом. Дронго молчал. Молчал секунд двадцать. Архипов надел очки и, понимая, что его собеседник ждет пояснений, продолжал рассказ:

— Это случилось три месяца назад. Мы были уверены, что сотрудники милиции или ФСБ сумеют довольно быстро раскрыть преступление. Тем более что в институт не мог проникнуть никто посторонний. Но прошло уже три месяца, а мы пока не имеем никаких конкретных результатов, Если не считать того факта, что сотрудники милиции почти сразу арестовали одного из наших ночных сторожей, имевшего судимость и скрывшего этот факт при поступлении на работу. Он сбежал в ту ночь с места преступления, и его искали целый месяц… Теперь уже два месяца держат в КПЗ и, как я подозреваю, требуют сознаться в убийстве. Но парень все отрицает. Две недели назад ко мне приходила его жена, она ждет ребенка, женщина умоляла меня ходатайствовать об освобождении мужа. Я успокаивал ее как мог, звонил и прокурору, и в ФСБ. Но они сказали, что пока проверяют все факты и ничего конкретного сказать мне не могут. Я объяснял прокурору, что наш охранник просто испугался, скрываясь от ФСБ, рассказал о семье арестованного, но они, похоже, не очень прислушались к моим словам.

— Вы решили, что маньяк не может иметь семью? — понял Дронго.

— Конечно. У молодого человека жена, они ждут ребенка, зачем ему убивать другую женщину. И тем более разносить такие картинки?

— У известного на весь мир Чикатило была семья, — напомнил Дронго, — которую он очень любил. Что не помешало ему совершить столько зверских преступлений. Другой маньяк помогал старой женщине, своей соседке, покупая для нее продукты.

— Не знаю, — смутился академик, — мне казалось, что это невероятно. Иметь жену, ждать ребенка и вот таким страшным способом убивать другого человека. Я не мог даже смотреть снимки убитой, такой это был ужас. Вот Михаил Михайлович смотрел.

— Десять раз ударил ножом, — кивнул Михаил Михайлович, — на ней места живого не было. И, видимо, хотел снасильничать. Но это не наш Пашка. Он такое сделать не мог, это точно.

— Ну вот видите, — обрадовался Архипов, — я же говорю, что не он. Наш охранник не мог совершить подобного преступления. Это абсолютно доказано, но его все равно не отпускают из тюрьмы.

— Кем доказано? — не понял Дронго. Архипов посмотрел на Михаила Михайловича, давая ему возможность высказаться. Тот сразу же пояснил:

— Следователями ФСБ. Наш охранник заступил на смену в восемь часов вечера, а женщина была убита примерно в шесть-семь часов вечера. У Паши твердое алиби, он был с ребятами и приехал в институт в двадцать часов.

— Тогда почему его арестовали?

— Там были его отпечатки пальцев. На двери. Он, видимо, совершал обход, вошел в незапертую комнату и увидел убитую. Потом испугался и сбежал. Он так все и объясняет. Он боялся, что раскроется его первая судимость. Потом его достаточно долго искали, следователи, конечно, все хотят на него свалить, поэтому и требуют, чтобы он признался, что приезжал в институт до девяти, часов вечера.

— Ясно, — нахмурился Дронго, — но давайте начнем все с самого начала по порядку. Когда точно начали появляться эти картинки и журналы?

— Примерно пять с половиной месяцев назад.

— Вы можете вспомнить точнее?

— Думаю, что нет. Никто не обратил внимания, когда они появились первый раз. Думали — шутка или кто-то просто забыл.

— Где забыл? — быстро спросил Дронго. — В каких туалетах они попадались? В мужских или женских?

— Сначала только в мужских, потом и в женских. Потом в отделах.

— Ясно. Кто была убитая?

— Наша сотрудница, — удивился Михаил Михайлович.

— Это я понимаю. Меня интересует, сколько ей лет, какую должность она занимала, ее внешность, откуда она пришла, как долго у вас работала, почему, по каким причинам задержалась, кто первым ее нашел.

— Ей было двадцать восемь лет. Довольно симпатичная. Алла Хохлова. Младший научный сотрудник. Незамужняя, разведена. Детей нет. Почему задержалась, мы пока установить не можем, но ее непосредственный руководитель вспомнил, что она просила разрешения задержаться, объясняя, что у нее есть работа. Какие еще вопросы вас интересовали?

— Кто ее нашел и откуда она к вам перешла?

— Нашел наш охранник. Мастуков. Его уже раз пять допрашивали в милиции и ФСБ. Он был напарником Паши в ту ночь. А наш Пашка, которого арестовали, клянется, что как только увидел убитую, так сразу вспомнил о своей скрытой судимости и поэтому сбежал. Собственно, Мастуков отправился в здание потушить свет в комнате, где было совершено убийство, и обнаружил убитую. Вы представляете, какое у нас у всех было состояние? У нас за столько лет даже ручки не пропадали со столов, — мрачно заявил Михаил Михайлович. — А тут такое преступление… Хохлова пришла к нам из другого института. Перевелась примерно месяцев восемь назад. Объясняла, что отсюда ей ближе к дому.

— А какая она была из себя?

— По-моему, ничего особенного. Моложавая, довольно изящная блондинка. Обычно ходила в джинсах. Убийца ударил ее десять раз ножом, бил в основном в живот. Раны не сильные, некоторые были довольно легкими, просто порезы. Эксперты считают, что она могла умереть и от потери крови.