Рассудок маньяка - Страница 15

— А невыключенный свет?

— Состояние шока. Он все-таки не убийца, а нормальный человек.

— Значит, он уже не маньяк?

— Я думаю, что нет.

— А я думаю, что да. Но маньяк, полностью осознающий свои действия, — вставил Левитин.

— Черт вас возьми! — разозлился Дронго. — Хорошо, если вы мне не верите, может, вас убедит еще одно обстоятельство. У вас есть фотографии убитой?

— Конечно, — удивился Климов, — в деле есть фотографии.

— Покажите их, — попросил Дронго. Климов кивнул, достал объемистую папку и пододвинул ее к Дронго. Тот, раскрыв папку, внимательно изучал на фотографии убитую.

Левитин почувствовал, что столь трудно обретенная победа может ускользнуть, и поспешил с вопросом:

— При чем тут фотографии?

— Посмотрите на снимки убитой, — предложил Дронго.

— Я не понимаю, куда вы клоните, — разозлился полковник.

— Мастуков рассказал мне, в каком положении лежала убитая. Вот видите, здесь четко видно, как именно она себя вела. Очевидно, она пыталась защититься. Одна рука была приподнята. Другая была прижата к животу. Посмотрите на снимки, и вы все поймете.

— Что мы поймем?! — не сдержавшись, закричал Левитин.

— Если бы убийцей был действительно Павел Мовчан, он должен был весь перепачкаться в ее крови. Весь! При таких прямых ударах он не сумел бы уберечь свой джемпер и брюки, которые на нем были, от пятен крови. Но, судя по показаниям Мастукова, он ушел на проверку и пришел с проверки в одной и той же одежде. Неужели и это вам ничего не говорит?

Климов нахмурился. Он молчал, обдумывая сказанное Дронго. Сориентировался Левитин.

— Он мог убить ее до своего обхода, а потом переодеться, в другую одежду. Или вообще снять свой джемпер во время преступления. А может, он и был в крови, но Мастуков просто не увидел этого поздно ночью.

— А может, он успел переодеться в одежду убийцы, убил женщину и снова надел другую одежду, — съязвил Дронго. — Вам не кажется, что ваше неистовое желание подогнать под это убийство Мовчана уже немного переходит границы разумного?

— Он сбежал с места преступления. Бывший уголовник, рецидивист, сбежал и прятался целый месяц! — закричал, теряя терпение, Левитин.

— А вы его искали, — понял Дронго, — и, когда нашли, радостно рапортовали, что убийца найден. Именно поэтому вам теперь так необходимо доказать, что именно он и есть убийца.

— Не совсем, — возразил примирительным голосом Климов. — Дело в том, что он сам сознался. Я не применял к нему никаких особых методов воздействия.

— Но вы же опытный человек, Климов, — покачал головой Дронго, — вы должны были понять, что значит посадить за такое преступление молодого человека. Если в камере знают, что арестованный посажен за убийство женщины, да еще идут всякие разговоры о сексуальных отклонениях убийцы, то этому парню в камере не выжить. Вы представляете, как с ним обращаются, если он сам дает такие показания? Сексуальных маньяков в тюрьмах ненавидят. Там могут простить все: убийство, грабеж, воровство, хищение. Но преступлений на сексуальной почве не прощают. Вы же знаете это лучше меня. Переведите его в одиночку и через день допросите. Он наверняка изменит свои показания.

— Все у вас разложено по полочкам, все учтено, — прошипел Левитин, — а я вам докажу, что убийца был Мовчан, и никто другой.

— Докажите, — спокойно ответил Дронго, — но учтите, что там снова стали появляться эти журналы. Вы считаете, что просто кто-то дурачится. А мне кажется, что там происходят не просто странные, но и страшные вещи.

Дронго поднялся, кивнув на прощание своим обоим собеседникам. Когда он уже открывал дверь, Климов спросил:

— Вы думаете, маньяк работает в институте?

— Я пока ничего не могу заявить определенно. Но убийца не Мовчан, в этом я убежден. До свидания.

Он вышел из кабинета, оставив их одних. Когда он ушел, Климов посмотрел на Левитина.

— Может, мы с вами действительно немного поторопились, и Мовчан не виновен?

— Он сам признался, — упрямо сжал губы Левитин, — там повсюду его отпечатки. Что вам еще нужно? Какие доказательства? Или вы поверили этому авантюристу?

— Мне нужно найти убийцу, — ответил Климов, — и передать дело в суд. А я на сто процентов не уверен, что убийство совершил Мовчан. И пока у меня не будет этих ста процентов, я не смогу передать дело в суд.

Глава 6

Дронго приехал в институт к двум часам дня. На этот раз пропуск был заказан и все необходимые формальности уже не представляли такой проблемы. Получив пропуск, он сразу пошел к зданию, где была убита Хохлова. Он еще не дошел до здания, когда услышал за своей спиной быстрые шаги Сыркина.

— Добрый день, — задыхаясь, произнес Михаил Михайлович.

— Здравствуйте, — повернулся к нему Дронго.

— Вы все-таки поехали в прокуратуру?

— Конечно. Я привык доводить любое дело до логического конца.

— Он действительно признался?

— Говорят, что да.

— Жаль, — ровным голосом произнес Сыркин, — очень жаль. Он был такой дисциплинированный. Никогда бы не подумал.

— Это не он, — заметил Дронго.

— Но он признался. — У Михаила Михайловича срабатывал своеобразный милицейский комплекс признания вины потерпевшим.

— Поживем — увидим, — заметил Дронго. — Я смотрел вчера вечером списки, которые мне дали. Получается, что технический отдел задержался почти в полном составе.

— Ну да. Четверо были в лаборатории. Оля Финкель находилась в основном здании вместе с Еленой Витальевной. Убитая Хохлова тоже была из этого отдела. У них в отделе восемь научных сотрудников, из которых шестеро в тот вечер работали. Еще Игорь Садовничий, но он обычно трудится в одиночку. Он специалист по компьютерам. Аристарха Григорьева, заместителя Зинкова, в тот вечер на работе не было.